страница 18

весьма ощутима в оперетте "Вольный ветер". Она написана Мастером, в которого безгранично верил Михаил Булгаков: не случайно он мечтал о сотрудничестве с ним и предложил ему либретто для оперы "Рашель" (по рассказу Ги де Мопассана "Мадмуазель Фифи"). Грустно сознавать, что творческому союзу Дунаевского и Булгакова не суждено было окрепнуть.

...Не только сочинения, но и сама личность Дунаевского - это увлекательная тема для будущего исследователя: композитор был на редкость целенаправленным и целеустремленным человеком. Привлекает необыкновенная человеческая доброта Исаака Осиповича, его удивительная деликатность, его простота, которая была проявлением самой высокой интеллигентности. Поражает его необъятная эрудиция. Его постоянная готовность общаться с людьми - знакомыми и незнакомыми. Его острая пытливость, любознательность. Он обладал незаурядным талантом журналиста. Писал изумительные письма, многие из которых представляют собой поистине художественные документы. Впечатлял как оратор. Был великолепным музыкальным просветителем, пропагандистом. Был прирожденным педагогом, и диву даешься, что его не приглашали преподавать в консерваторию. Он умел убеждать не поучая. В него постоянно влюблялись, им восхищались. Люди, тесно общавшиеся с ним. неоднократно вспоминают о его замечательных нравственных качествах - целомудрии и благородстве, которые он сумел сохранить, несмотря на все неурядицы своего семейного быта. В некоторых статьях, выступлениях и письмах композитор не был свободен от известного субъективизма. Есть у него высказывания, которые сейчас следует рассматривать как неизбежную дань определенному времени. Но важно то, что при всех обстоятельствах Дунаевскому были свойственны бесстрашие, гражданское мужество и творческая принципиальность. Не всем естественно, нравилась его принципиальность, не всем была по душе его кристальная честность и бескомпромиссность в творческих вопросах. Возникали недоброжелатели и просто завистники: одним не нравилось, что при жизни композитора по Волге курсирует пароход "Композитор Дунаевский"; другие искали в его песнях интонационные "грехи" и усматривали в них чуть ли не разрушительные действия по отношению к советской песне; третьи обвиняли его в том, что он отстал от жизни... Нашелся даже фельетонист, который в 1951 году на станицах одной газеты решил повеселиться по поводу якобы "нескромности" композитора и с этой целью вывернул наизнанку самое драгоценное качество композитора - его скромность, о которой сейчас с восхищением пишут в мемуарах решительно все, кто был знаком с Дунаевским.

В личной и общественной жизни Дунаевского было немало критических моментов и драматических страниц, которые со временем, возможно, станут темой специального исследования. А пока приходится удивляться отсутствию самых элементарных "подсобных" материалов. Как-то журнал "Кругозор" обратил внимание на такой странный факт: у нас почти нет документальных кадров кинохроники, где был бы запечатлен облик "живого" Дунаевского. Это тем более странно, что композитор постоянно работал на киностудиях, лично руководя озвучиванием своих фильмов. И вот, когда после смерти Исаака Осиповича Эрик Пырьев стал искать соответствующие документальные кадры для фильма "Мелодии Дунаевского", то этих кинокадров оказалось в общей сложности не более, чем на три минуты экранного времени.

Еще "сюрприз". Всесоюзному радио не удалось сохранить ни одной магнитофонной записи голоса Дунаевского. И если бы в архиве какого-то периферийного радиокомитета случайно не обнаружили магнитофонную ленту с речью Дунаевского о Лебедеве-Кумаче, то его голос был бы безнадежно утерян для потомков.

В последний год своей жизни Дунаевский приобрел магнитофон и, включая