страница 13

исполнено по тем нотам, какие автором были написаны, и в том ритме, какой существует у автора. Я понимаю, что Студия была введена в заблуждение, не имея самого произведения в подлинном виде, но учитывая, что пластинка, несомненно, в таком виде набрасывает тень на мою музыкальную репутацию, я категорически настаиваю на изъятии этой пластин.

          Рассчитывая на Ваше полное понимание моего положения, я надеюсь, что моя просьба к Студии вполне законна и потому будет выполнена без промедления.

          Жду срочного ответа.

          С приветом и уважением И. Дунаевский"15.

          Письмо это, конечно, не из приятных - в особенности для поклонников исполнительского мастерства Е.Н. Юровской. Но Попробуем трезво оценить то, что написал (наверняка, под горячую руку) композитор. О чем свидетельствует это письмо? Прежде всего о том, что после многих лет систематического пародирования "цыганщины" Дунаевский сохранил большую любовь и уважение "к благородному старинному цыганскому романсу", и рассердился он на Юровскую именно потому, что, Исказив мелодию романса "Всё, как прежде", она не исполнила его "строго и благородно... по тем нотам, какие автором были написаны".

          Кроме того, это письмо нельзя рассматривать в отрыве от тех исполнительских проблем, которые постоянно волнован композитора. Дунаевский предъявлял большие требования к исполнителям, добиваясь высокой культуры и безукоризненной и точности в интерпретации авторского замысла. Он буквально страдал, когда в его опереттах пели плохие певцы, когда ею музыку переоркестровывали, приспосабливая ее к малому составу оркестра, когда произвольно делались купюры и менялись темпы. Он спрашивал по этому поводу М. Янковского:

          "Может быть, мне пойти на время в опереточные дирижеры, чтобы показать, как по-настоящему должна звучать моя музыка, как должны играть актеры, чтобы показать возможности этого жанра?"16

          Безответственность артиста к исполняемому произведению глубоко оскорбляла Дунаевского. Примечательно, что композитор был категоричен в своих требованиях не только к профессиональным исполнителям, но и к обычным любителям, занимавшимся домашним музицированием.

          "Так вот, милая Людмила! - писал он одной из своих корреспонденток. - Теоретик из Вас плохой. Никакой ошибки в "подозрительном" для Вас такте "Лунного вальса" нет. Там действительно должно быть ре-бемоль, а не ре чистое, так как ре-бемольный аккорд разрешает предыдущую гармонию. Кроме того, если Вы будете играть, как Вам захочется, то Ваше ре войдет в противоречие с ре-бемолем в басу. Нет! Придется на этот раз примириться Вам с авторской орфографией. Я это категорически требую, так как мои корреспонденты из уважения ко мне должны соблюдать мои гармонии".

          И в следующем письме к ней же:

          "Я не могу отказать себе в желании обрушить на Вас мой гнев за упорный спор по поводу ре-бемоль в "Лунном вальсе". Что за дикая фантазия?! Не смейте этого делать!"17

          Когда перелистываешь том избранных писем Дунаевского, то невольно поражаешься тому, сколько запретов накладывал автор на исполнение многочисленных своих сочинений, сознательно ограничивая их популярность.

          "Школьный вальс" в таком виде прошу с исполнения снять", - обращается композитор с просьбой к Людмиле Лядовой и Нине Пантелеевой.

          "Почему мои симфонические произведения, благодаря отсутствию изданий, отдаются на растерзание слухачам, которые сами оркеструют, делают всякие фантазии и попурри иногда ужасающего качества?" - спрашивал Дунаевский руководителей Музгиза.

          "Пользуюсь случаем просить Вас снять с передач монтажи из моей оперетты "Золотая долина" ввиду того, что в скором времени будет закончена новая редакция пьесы и музыки этой оперетты", - пишет