страница 28 |
|
о своем большом сожалении, что наша встреча отодвигается. Но думаю, надеюсь, что не надолго. Мой "Клоун" летает все выше и выше. Уже явственно маячит конец работы и так сильно затянувшейся. Какое хорошее слово "конец" (я имею в виду произведение)! Первое время даже кажется странным, что все уже сделано, что поставлена последняя нота и что больше уже ничего не надо добавлять, писать. Даже становится немного грустно, что расстаешься со своими героями, которых сам вылепил, наделил звуками, характером, страстями. Но грустить долго не приходится: надо идти дальше, дальше... А на улице - весна в полном разгаре. Тепло, хорошо... Крепко целую Вас, Раинька. Ваш И. Д. 25 апреля 1950 г. Дорогая Рая! Я нахожусь под сильнейшим впечатлением от прочитанной "Педагогической поэмы" Макаренко. Я просто не понимаю, как я, зная про эту книгу столько лет, не удосужился ее прочитать и высказать свое восхищение ее автору, ныне уже умершему. Эта замечательная книга сильна своей жестокой правдой. Вот подлинная романтика жизни, жестокой и неприкрытой. И вместе с тем только эта жизнь, как она есть и как она принимается людьми сильной воли, только она способна рождать такую высокую красоту и человечность. Вот где школа человеческого характера. Эта школа заключается в том, что человек должен видеть конечный результат, сияющие дали. А весь тернистый, порой мучительно трудный путь, который надо пройти к этим далям, - это и составляет ту работу, которые проделывают наша воля и разум. Каким напряжением надо обладать, чтобы уметь направлять мысль в светлую даль, где стоит сияющая и награждающая надпись: "Конец!" Как нужно много сил, чувств, нервов, ума, чтобы всегда, несмотря ни на что, видеть перед собой только эту точку и больше ничего. Это и есть настоящее воспитание характера. Но для этого надо быть Человеком. И для этого надо иметь Веру, Религию, в чем бы она ни выражалась. Как часто мы отступаем перед трудностями, хнычем от всяких не нравящихся нам вещей. И... выпускаем из поля зрения ту самую точку, которую, может быть, очень хорошо видит кто-то другой. Этот другой может быть твоим товарищем по профессии, дворником, открывающим тебе калитку, вагоновожатым трамвая, в котором ты добираешься поздно домой. И часто, в поисках мучительных ответов на наши сомнения, мы с удивлением смотрели на "этих других", которые совсем не сомневаются, совсем не склонны философствовать, а просто делают свое дело, видя впереди то, что скрыто от наших глаз нашей собственной слабостью и неверием. Каков был бы мир, если бы не было этих верующих мечтателей и вместе с тем прекрасных деятелей зовущих людей на осуществление мечты! Что было бы, если бы не было в мире Коперников, Галилеев, Ньютонов и Менделеевых, Пушкиных и Чернышевских, Лениных и Марксов! Мечта там, где есть дали, где есть путь к прогрессу, к новому, к счастью человека! И не может быть мечты в движении назад! Вот чему учит меня замечательная книга одного прекрасного Человека - Макаренко! Извините меня за подобное излияние чувств. Если Вы так же случайно, как и я, не читали этой книги, прочитайте, а я буду завидовать Вам, что Вы коснетесь глазами и душой этих трепещущих жизнью страниц. * * * Ваше письмо я получил. Так как к моменту его отправки Вы не успели получить моего письма, то меня не удивляют Ваши недоуменные вопросы. Что касается того, могу ли я понять Вашу радость по поводу получения комнаты, то я должен Вам сказать, что я не принадлежу к числу людей, забывающих свою биографию. А в моей биографии были такие периоды, что, право же, я могу не только понять Вашу радость, но и горячо порадоваться вместе с Вами. Поздравляю Вас от всей души и прошу на радостях не забыть мне |
