страница 2 |
|
песня Анюты, написанная по поводу конкретной Анюты, как песня о Родине, написанная в связи с диалогом с Марион в кинофильме "Цирк" и т.д. "Недавно ко мне обратились школьницы 8-го класса с просьбой написать песню об их классе, но я не могу писать песню о советском школьнике вообще. Я не понимаю этого. Что такое школьник? Советские школьники бывают разные - хорошие и плохие, чистые и грязные, отличники и не отличники, и раз нет конкретного образа, я писать музыку не могу". Это заявление Дунаевского вызвало недоумение аудитории. Высказав предположение, что студенты хотели бы знать мнение оратора о работе композиторов-песенников после Постановления ЦК ВКП(б) об опере В.Мурадели "Великая дружба", Дунаевский, указав на песни Соловьева-Седого и некоторых других композиторов, сказал: "Вот ваш земляк, горьковчанин, Мокроусов. У него есть несколько неплохих песен, но после успехов он стал уклоняться в сторону кабацкой лирики и написал плохую песню "Россия - наша Родина". Изобразив на рояле песню "Россия - наша Родина" Мокроусова, Дунаевский указал на ее сходство с каким-то цыганским романсом и добавил: "Крадем мы все, товарищи, но надо знать, где и у кого". (Все подобные заявления вызывали недоуменный смех аудитории.) "Обойдя Союз советских композиторов, Мокроусов проверил эту свою песню на одной большой военной аудитории. В результате вся аудитория запела песню, автора вынесли на руках, а газета "Комсомольская правда" напечатала эту песню. Вслед за тем в Союзе композиторов, под моим председательством, состоялось обсуждение этой песни, и она была осуждена. Позднее в ЦК ВЛКСМ было создано большое совещание работников ЦК, редакции газеты "Комсомольская правда", и песня была также осуждена. Понятно, что Мокроусов и Суров были недовольны таким решением, и они чуть не пытались меня избить". "Спустя некоторое время, - продолжает Дунаевский, - я пошел в ресторан ВТО. Я там часто бываю. У меня там свой столик, и меня там все знают. В углу ресторана нетрезвыми голосами демонстративно пели песню Мокроусова "Россия - наша Родина". Ко мне подсели два молодых человека и спросили: "Почему вы запретили эту песню? А мы ее поем и будем петь". На это я заявил, что мы не запрещали, а обсуждали и раскритиковали песню. Вскоре подошел ко мне известный драматург, автор "Зеленой улицы" и других пьес - Суров. Писатель Суров любит выпить. Вообще надо сказать, что пьяное состояние Сурова - его нормальное состояние. Так вот, подошел ко мне Суров в таком "нормальном" состоянии и сказал, что "погорел". (При этом Дунаевский изображает приближение пьяного, закатывающего рукава.) Я тоже встал и начал петушиться. В это время подошли и оттянули Сурова от меня, а меня от Сурова". Затем Дунаевский рассказал о том, что Суров вновь подошел к нему, и тогда Дунаевский мотивировал отрицательное отношение к песне "Россия - наша Родина". Говоря о своем творческом процессе, Дунаевский сказал: "В Москве творчески работать невозможно, нельзя. Мой враг номер первый - телефон, враг номер два - бесконечные заседания, совещания, прослушивания, обсуждения и т.д. Сочиняю я вне Москвы". После выступления Дунаевского (которое он начал со слов: "Я к своим выступлениям никогда не готовлюсь") оратору посыпались записки с вопросами. Перечисляя в своем выступлении композиторов-песенников, Дунаевский пренебрежительно называл некоторых из них: довольно сухо высказался о Соловьеве-Седом, рассказал ресторанный анекдот о Мокроусове, список композиторов продлил фразой "и разные Фрадкины, Табачниковы, Богословские и другие" и указал на то, что есть композиторы-слухачи (например, музыка Табачникова, гармонизация Иорданского). В связи с таким высказыванием Дунаевскому был |
